После захвата власти в Афганистане в 2021 году, талибы ввели многочисленные ограничения в области образования, культуры, свободы слова и прав человека. Одним из наиболее тревожных явлений стал курс на маргинализацию и вытеснение персидского языка (дари) из государственных, образовательных и общественных сфер. Такая политика, на первый взгляд, может показаться лишь внутренним вопросом языковой политики. Однако в контексте афганской истории и сложной этноязыковой структуры общества, подобные действия приобретают признаки этнического терроризма — систематического насилия против определённых этнических и культурных групп с целью их подавления и уничтожения культурной идентичности.
Как известно, персидский язык имеет многовековые, глубокие корни на территории современного Афганистана. Более того, сам термин «дари» возник как обозначение афганской разновидности классического персидского, служивший на протяжения столетий языком администрации, литературы, поэзии, науки и межэтнического общения в регионе.
Начиная с эпохи Газневидов (X–XII века), столица которых находилась в афганском Газни, персидский стал не только официальным языком государства, но и важнейшим литературным и культурным кодом мусульманского Востока. Великие персидские поэты — Фирдавси, Саади, Хафиз и особенно Джалолиддин Руми, родившийся в Балхе, создавали свои произведения на этом языке. Персидская литература в Афганистане стала частью общей исламской цивилизации, и на протяжении веков язык дари оставался символом образованности, культуры и государственного управления.
Даже после формирования современного Афганского государства в XIX веке дари продолжал играть ключевую роль наряду с пушту. В конституциях XX века и в государственной практике он признавался официальным языком и активно использовался в образовании, судебной системе, медиа и литературе. Более того, именно на дари были написаны важнейшие юридические и философские тексты афганской элиты. Язык стал не только этническим маркером таджиков, но и объединяющим фактором в многонациональном обществе.
Следует заметить, что политика «Талибана» по ограничению использования персидского языка проявляется в нескольких направлениях: запрет на преподавание ряда предметов на дари, исключение его из государственных учреждений, давление на СМИ и журналистов, работающих на этом языке, а также вытеснение дари из официальных надписей, вывесок и документов. Такие меры воспринимаются как попытка навязать культурное и лингвистическое доминирование пуштунского элемента, к которому в основном принадлежат лидеры «Талибана».
Это вызывает не только внутреннюю напряжённость, но и ставит под угрозу права миллионов граждан, чья идентичность, культура и история связаны с персидским языком. Особенно остро это воспринимается таджиками, для которой дари является родным языком. Дари в повседневной жизни используют также хазарейцы, узбеки и часть пуштунов. Таким образом, политика «Талибана» по ограничению дари — это сознательное насилие над этнокультурным многообразием Афганистана.
Следует заметить, что когда государственные или окологосударственные силы целенаправленно подавляют язык определённого народа, это уже не просто дискриминация. Это форма этнического терроризма — систематического запугивания, давления и насилия с целью подчинения или ассимиляции меньшинства. Запрет языка дари в отдельных регионах, увольнение учителей и чиновников за его использование, замена дарийских вывесок и топонимов — всё это акты символического и реального насилия.
Такое давление подрывает основы доверия между народами и разжигает этническую вражду. Вместо единства, страна скатывается в конфликты и рознь, где язык превращается в оружие идеологической и политической борьбы.
Последствия запрета или ограничения
Этническое отчуждение и нестабильность. Ограничение языка дари воспринимается многими этническими группами, особенно таджиками и хазарейцами, как прямая дискриминация. Это может привести к росту социальной напряжённости, усилению сепаратистских настроений и дестабилизации в регионах, где дари является основным языком общения.
Удар по образованию и культуре. Дари является одним из ключевых языков преподавания и литературы в Афганистане. Ограничение его использования приведёт к снижению качества образования, особенно в гуманитарных науках, и ослабит культурную преемственность. Многие школьники и студенты окажутся в невыгодном положении, если будут вынуждены учиться на языке, который для них не является родным.
Разрушение национального единства. Вместо консолидации общество столкнётся с дальнейшим расколом. Попытки искусственно навязать один язык могут привести к сопротивлению и даже открытым конфликтам. Вместо того чтобы служить инструментом сплочения, языковая политика превращается в фактор раздора.
Ослабление международного имиджа. Афганистан, как член международного сообщества, обязуется уважать права человека и права этнических меньшинств. Ограничение дари может быть воспринято как нарушение этих принципов, что негативно скажется на международных отношениях и гуманитарной помощи.
Согласно международным нормам, уничтожение культурной и языковой идентичности народов приравнивается к культурному геноциду. ООН и другие международные организации подчёркивают, что право на язык — это неотъемлемая часть прав человека. Поэтому запрет дари можно и должно рассматривать не только как внутреннюю афганскую проблему, но и как нарушение фундаментальных норм международного права.
Запрет языка дари в Афганистане — это не просто культурная ошибка, это акт этнического терроризма, направленного на подавление и уничтожение одной из древнейших культур региона. Такая политика ведёт к разрушению социальной ткани, росту конфликтов и деградации национального единства. Чтобы сохранить будущее Афганистана как многонационального и мирного государства, необходимо немедленно прекратить любую форму языкового насилия и гарантировать равные права всем этносам, независимо от их численности или политического влияния. Уважение к языковому и культурному многообразию — это не слабость, а сила, без которой невозможно построить справедливое общество.
Подобная политика нарушает базовые принципы международного права. В частности, статья 27 Международного пакта о гражданских и политических правах гласит, что лицам, принадлежащим к этническим, религиозным или языковым меньшинствам, не может быть отказано в праве пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и использовать свой язык. Ограничения, вводимые «Талибаном», очевидно противоречат этим принципам.
Персидский язык в Афганистане — это не просто средство общения, а важнейший культурный и исторический пласт, связанный с самосознанием миллионов граждан. Его искусственное вытеснение и запрет — это не нейтральная языковая реформа, а часть идеологически мотивированной кампании, направленной против конкретных этнических групп. Такая политика должна быть признана формой этнического терроризма, потому что она направлена на разрушение культурной целостности народа и подрыв национального единства. Международное сообщество, правозащитные организации и афганская диаспора обязаны дать оценку происходящему и защитить право каждого афганца говорить, учиться и думать на своём родном языке.
Шозедох Х. Н., научный сотрудник отдела политических проблем международных отношений
Института философии, политологии и права НАНТ
ОЛИМОНИ АКАДЕМИЯИ ИЛМҲО ВАЗИФАДОРАНД, КИ ДАР ИҶРОИ СЕ ҲАДАФИ СТРАТЕГИИ ДАВЛАТ – ТАЪМИНИ ИСТИҚЛОЛИЯТИ ЭНЕРГЕТИКӢ, РАҲОӢ АЗ БУНБАСТИ КОММУНИКАТСИОНӢ ВА ҲИФЗИ АМНИЯТИ ОЗУҚАВОРИИ МАМЛАКАТ НАҚШИ ФАЪОЛОНА ДОШТА БОШАНД.
